Намкхай Норбу Ринпоче. Способность в учении Дзогчен.

Для учителя, подобного Будде Шакьямуни, который наставлял, обладая бесконечной мудростью и знанием, единственный возможный способ передачи этого знания живым существам заключался во вхождении в измерение этих существ. Поскольку он знал обстоятельства и способности этих людей, он не мог принять решение обучать произвольным способом.

У нас есть чрезвычайно многочисленные методы и различные учения, почему? Потому что у нас есть множество обстоятельств и различных способностей. Учение Дзогчен опирается на эту логику: чтобы получить прямое учение, необходимо также обладать соответствующей способностью.

Люди часто говорят: “Учение Дзогчен предназначено для тех, кто обладает наивысшей способностью.” Но мы должны хорошо понимать, что означает способность. Некоторые думают, что высокая способность тождественна окончательной реализации. Дзогчен также является путём достижения реализации. Именно поэтому мы его изучаем и применяем. Реализованные существа более не нуждаются в пути. Если мы нуждаемся в пути, это означает, что мы не реализованы. Тогда мы следуем пути учения Дзогчен. Способность, о которой мы говорим, не является способностью реализованного существа.

Необходимо рассматривать способность очень конкретным образом. Прежде всего, если существует учитель, распостраняющий учение Дзогчен, необходимо ваше участие для того, чтобы слушать, изучать и применять учение. ... Это – первая из ваших способностей. Если нет никакого участия с вашей стороны, если вы не проявляли желания следовать этому учению, применять его, с вами ничего не может произойти, даже если учитель в совершенстве знает ценность учения, и также знает, что это учение является очень полезным для всех, даже если он обладает великим состраданием, он ничего не может сделать, если люди не участвуют, не принимают ответственность. Он не может бегать за людьми, особенно в учении Дзогчен, где говорится: “не следует обусловливать людей”. Это означает, что люди должны проявить своё участие. Это является способностью номер один, которой вы должы обладать. Если вы изучаете, если вы следуете учению, это означает, что вы обладаете этой способностью.

Иногда отсутствует способность к общению: я пытаюсь передать вам что-то, я делаю всё, что могу, но, например, вы не понимаете мой язык. Для меня наиболее простой язык, это – тибетский, а не английский, и когда мы изучаем  иностранный язык, мы не владеем им столь же хорошо, как родным языком. Для меня также это является небольшим препятствием, мешающим общению. У меня есть точные представления о том, каким образом общаться с вами, войти в ваше измерение, но иногда я не могу объяснить совершенным образом то, что я думаю. Точно так же, у вас есть та же проблема.

Для вас это было бы ещё более сложным, если бы ваш учитель учил на тибетском! Вы можете встретить чудесного учителя, который передаёт наставления, практика, йогина, или реализованное существо. Вы можете подумать, что на горе Кайлаш или на Эвересте живёт чудесный учитель; вы едете туда, встречаетесь с ним и чувствуете какие-то вибрации, и может быть, после того, как вы их почувствовали, вы уезжаете обратно. Вы не смогли сделать что-то важное с этим учителем.

У меня самого был такой опыт, когда я был совсем маленьким. В восточном Тибете, недалеко от меня, жил великий махасиддха. Сначала он был не махасиддхой, а просто практикующим. Через несколько лет он стал подобен сумасшедшему. Он был превосходным учеником очень великого учителя. Он жил в маленьком уединённом доме и однажды он полностью его разрушил, также как и статуи, которые находились в нём. У него было много книг на тибетском, которые он разбросал по ветру (тибетские книги легко разбросать!). Затем он исчез на несколько лет, никто не знал, где он был. Приблизительно тремя годами позднее его обнаружили охотники.

Он жил на вершине горы, чрезвычайно холодной горы. Здесь он построил маленький дом из камня, не настоящий дом, а скорее конуру. В нём было три окна, глядящие в трёх направлениях и дверь, чтобы войти в него. Но в него нельзя было нормально войти, в него можно было войти только по-собачьи. Здесь не было ничего, чтобы закрыть окна или дверь: они всегда были открыты. С трудом можно было вынести полчаса на вершине этой горы, где непрерывно дул ветер и было ужасно холодно. Он провёл многие годы наверху, никто не знал, как он мог выжить, что он мог есть или пить. Именно по этой причине люди говорили, что он был великим махасиддхой и, позднее, многие учителя отовсюду приходили посетить его.

Однажды я отправился нанести ему визит в сопровождении одного из моих дядей. Весь день мы карабкались на эту гору, и вечером мы достигли вершины. Когда мы прибыли, он говорил в полном одиночестве. Когда он заметил наше присутствие, то притворился спящим. У него было также две или три собаки и люди говорили, что когда он приходил в гнев, собаки становились страшными. Но у нас не было проблем с собаками. Мы приблизились к окнам, он нас увидел и принялся говорить. Он говорил непрерывно, без остановки, но мы не понимали ни единого слова из его речи! И, однако, он был тибетцем! Кроме того, диалект этой области – не особенно трудный.

Мы смотрели и слушали, ничего другого не оставалось делать. Наконец, через четверть часа он показал пальцем место и сказал нам : “Идите туда!” По крайней мере, так нам показалось. В конце концов мой дядя сказал, что мы должны туда идти, потому что он велел нам идти. Мы не знали зачем, но мы пошли туда. Это было очень далеко и мы пришли на другую гору. Возле этой горы простирался густой лес. Когда мы прибыли, то услышали, что  кто-то кричит. Мы поспешили и увидели охотника, упавшего со скалы, который сломал ногу и не мог идти. Мы помогли ему, кто-то отправился к дому этого охотника. Мой дядя и я вернулись к махасиддхе, который имел довольный вид; он сказал только: “Якпо”, что означает “хорошо” по-тибетски.

Затем он вновь принялся говорить в течение приблизительно десяти минут, и единственное, что я смог понять, это: “Существует том, книга...” и “... посреди горы”. Это – единственные слова, которые я смог понять, всё остальное было невразумительно. Наконец, он сказал: “Лучше, чтобы вы теперь ушли”. Мы находились здесь для того, чтобы получить учение или что-то другое, но после краткого момента молчания, он повторил снова: “Лучше, чтобы вы теперь ушли”. У него был несколько раздражённый вид и я сказал: “Сейчас нам лучше уйти”. Я попросил своего дядю отправляться и мы ушли. Мы не смогли сделать ничего значительного с этим махасиддхой.

Если не существует возможности общения, это – нелегко, вот почему мы говорим, что отсутствует способность. Иногда у нас есть такая проблема, но если мы обладаем возможностью общаться, говорить, делать что-то для обучения, тогда в действительности мы не должны думать, что у нас отсутствует способность.

Многие среди вас, я уверен в этом, ездили в Индию или в Непал. Например, в Непале, в Боднатхе, существует великий чортен и все находящиеся там тибетцы обходят вокруг этого чортена день за днём. И если кто-то даёт посвящение, или что-то подобное, все собираются там. Если кто-то ставит им что-то на голову, или даёт им немного воды, они удовлетворяются и уходят. Это означает, что у них отсутствует способность. Может быть, они обладают верой в учение, но у них отсутствует способность. Нелегко достичь реализации, только получая благословения или посвящения.

Посвящение в тантре предоставляет возможность практиковать. Как, например, передача мантры, которая даёт возможность произвести её действие, также как что-то вроде ознакомления для того, чтобы знать каким образом заниматься преображением. Если кто-то знакомит вас с путём, это предполагает, что вы следуете этому пути, что вы применяете его, и тогда вы сможете достичь реализации. Это не означает, что вы получили что-то вроде подарка для реализации.

Поэтому, когда люди не обладают способностью, они становятся очень пассивными. Они всегда думают, что получают что-то. Особенно когда люди говорят: “О! Есть фантастический учитель или наставник, или просветлённое существо”. Тогда они идут встретиться с ним для того, чтобы получить реализацию. Но вы не можете получить реализацию, вы должны изучать и заниматься практикой.

Среди наставников очень трудно найти кого-то подобного Будде Шакьямуни. Будда Шакьямуни – это просветлённое существо, мы говорим также: “всеведущее”. Это означает, что он знал все страдания всех живых существ. Также он обладает бесконечным состраданием. Он знает проблемы и обладает способностью бесконечной мудрости. Тогда почему Будда не сотворил чудо для того, чтобы мгновенно привести к просветлению всех существ? Будда сказал: “Я даю вам путь, реализация зависит от вас”. Это означает, что мы должны изучать и применять. И это относится также ко всем учениям.


Из наставлений, данных во время ритрита в Марсеволе, Франция, в мае 1989 г.

Перевод с французского: Игорь Калиберда.